Джованни Боккаччо
ФЬЕЗОЛАНСКИЕ НИМФЫ
I
Амур мне петь велит. Пора настала.
Он в сердце, как в дому, провел лета.
Великолепье сердце мне связало,
Блеск ослепил; я не нашел щита,
Когда лучами душу пронизало
Сиянье глаз. Владеет мною та,
Что, ночь и день из слез и воздыханий
Сплетя, томит — вина моих терзаний.
II
Амур меня ведет и побуждает
В труде, что я отважился начать!
Амур меня на подвиг укрепляет,
И дар, и мощь — на всем его печать!
Амур меня ведет и просвещает,
Внушив мне долг — о нем повествовать!
Амур меня подъял для воссозданья
Старинного любовного преданья!
III
И вот — всю честь ему воздать я смею:
Ведь водит он один пером живым,
Что вручено мне донною моею
Достойнейшей: никто с ней не сравним.
Всех выше добродетелью своею,
Красой и благородством неземным,
В упрек она не слышала б ни слова,
Когда б хоть миг была не столь сурова.
IV
Теперь молю у вас я обороны,
Любовники счастливые! Мой враг —
Завистник злоречивый, распаленный
Да всякий, кто в любви и нищ, и наг.
И вас, все в мире дорогие донны,
Не с сердцем ледяным, от ваших благ
Молю — молить одну: не. будь надменной
С тем, кто перед тобою — раб смиренный!
V
Давно когда-то Фьезоле не знало
Ни стен, ни частокола; весь народ —
А было там людей в те поры мало —
Ютился у излюбленных высот
Окружных гор; и брошена лежала
Внизу равнина — из-за терпких вод
Болотных, непригодных человеку
И разливавшихся в большую реку.
VI
Царила вера ложная в то время
В порочных, лживых, грубых, злых богов,
И так взросло зловреднейшее семя,
Что всякий мнил: их светлый лик таков
На небе, как и здесь. Людское племя
Им не жалело празднеств, и даров,
И почестей. А всех превыше чтили
Юпитера в его державной силе.
VII
Еще царила той порой богиня,
Что названа Дианою. Она,
Для многих жен заветная святыня,
От девственниц особо почтена.
И той — ее прямая благостыня,
Что век свой целомудрию верна.
И с торжеством таких она немало
В свои леса и рощи принимала.
VIII
А многие бывали при рожденье
Посвящены родителями ей —
То по обету, то в благодаренье
За милости и блага для детей.
Диана всех брала в свое владенье
Охотно: для нее всего милей
Девичество хранить, бежать пред мужем:
Пускай мы браку, суетные, служим.
IX
Итак, по всей земле высоко чтили
Богиню-девственницу. Но к холмам
Вернемся фьезоланским. Тут служили
Ей ревностно. Во славу ей, а вам
В услышанье перескажу я были
О девственном содружестве. Все там
Тогда прозваньем нимфы величались
И с луком и со стрелами являлись.
Х
Из этих дев Дианой набиралось
Число большое тут, в краю холмов,
Хоть в их среде открыто оставалась
Она лишь изредка: па ней трудов
Лежала тьма: для всей земли старалась
Дать от обид мужских она покров;
Но ежели во Фьезоле бывала,
Такой и вид, и облик принимала:
XI
Стройна и высока, равна красою
Величью, взором и лицом она
Лучилась столь лучистою звездою,
Что верилось — в Эдеме создана,
Вблизи слепила смертный взор собою,
Сиянием лучей окружена,
А кудри светлые — не словно злато:
Их цвет к лицу шел более богато.
XII
Она обычно вольно распускала
Над шеей незакрытой их разлив;
Туника в легких складках ниспадала,
Стан стройный покрывала, не сокрыв;
Ткань тонкая вся белизной сияла
Безукоризненной; на ней красив
Был крепкий пояс; а поверх порою
Пурпурный плащ — огнистою игрою.
XIII
Летами — двадцать пять — являлась дева,
Как юной мощи полная пора.
Во длани лук она держала слева,
Колчан висел у правого бедра,
Весь полный стрел, — разить в порыве гнева
Не только зверя, — нет: разит, бодра,
За нимф и за себя пылая местью,
Мужей, кто б ни был — шаг ступи
к бесчестью!
XIV
И Фьезоле такою посещала
Диана — нимф любезных повидать,
Им милости и блага расточала
И часто их любила собирать
У светлого ль ручья, иль где ширяла
Лесная тень, — в те дни, когда сиять
Дано все выше солнцу и согрето —
Не в холоде, не в зное — медлит лето.
-
- 1 из 34
- Вперед >